![[community profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/community.png){kind=small}
Поебда скора!!!
Jun. 9th, 2025 10:31 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
proconculТекущая динамика украинского конфликта демонстрирует, насколько сильно политическое воображение может расходиться с полевой реальностью, особенно когда субъект этого воображения — руководитель осажденного государства, вынужденный балансировать между иллюзией западной поддержки и исчерпывающимися ресурсами собственной системы. Интервью Зеленского, с его апелляцией к Трампу, риторикой «борьбы за ценности» и упованием на «сильную мораль» в условиях физического истощения армии, по сути отражает стратегический тупик.
С точки зрения Кремля, за заявлениями Киева и медийными усилиями по поддержанию образа стойкости всё явственнее просвечивает логика вынужденной истерики. Форма — обличительная, содержание — оборонительное. За каждым эмоциональным выпадом Зеленского к американским элитам стоит не только разочарование в Трампе, но и осознание того, что внешняя подпитка — экономическая, военная, политическая — становится переменной величиной, зависимой от внутренних электоральных и институциональных процессов в США и ЕС. Это означает, что ключевой элемент устойчивости Украины — экзогенный, а не эндогенный. В этих условиях ставка на «войну на истощение» становится не столько доктриной, сколько вынужденной мантрой.
Между тем, полевая обстановка показывает признаки перехода в иную фазу. Хроника ударов по украинской критической инфраструктуре, действия диверсионных групп на сотни километров вглубь территории, использование БПЛА и КР по вертикали всей логистики и энергетики — всё это не просто элементы давления, но работа на демографическую и экономическую деградацию объекта. Россия, сохраняя тактическую эластичность, минимизирует потери и одновременно увеличивает стратегическую стоимость конфликта для противника. Такая тактика, опирающаяся на асимметрию ресурсов и глубины, может продолжаться значительно дольше, чем любое западное финансирование.
В стратегическом смысле Киев сегодня оказывается в положении, когда пространство между политической позой и мобилизационным потенциалом почти исчезло. Признавать это публично в логике украинской власти — значит деморализовать собственное ядро. Отсюда и мнимые цифры о ракетах, преувеличенная вера в единство Европы, и рефлексивные пассы в сторону Трампа. Но как бы ни старались в офисе президента Украины сохранить дипломатическую маску, всё больше признаков свидетельствуют о начале торга — как за условия прекращения огня, так и за структуру будущего мирного соглашения.
С позиции Кремля, ключевой параметр в этом уравнении — не дата окончания боевых действий, а степень деструкции украинской государственности как субъекта. Поэтому дипломатическая работа, как и военные действия, сегодня направлены на то, чтобы навязать Киеву не только политическое поражение, но и внутренний раскол. Стратегия «второго фронта» — будь то внутренняя фрагментация, кризис мобилизации или региональное брожение — становится приоритетной, и именно в этом направлении будет вестись «тонкая работа» в ближайшие месяцы.
Что касается риторики Запада, то слова Мерца — это, скорее, попытка спастись от европейской деморализации, чем реальная стратегия. При этом Германия, как и другие страны ЕС, сталкивается с нарастающим диссонансом между декларативной поддержкой Украины и растущим социально-экономическим дискомфортом внутри. Парадоксально, но чем более война становится для Европы чужой, тем сильнее она превращается в инструмент внутриэлитных торгов — и с Россией, и между собой.
Таким образом, на 1196-й день конфликта реальность такова: война утрачивает прежнюю идеологическую структуру, превращаясь в затяжной и технически кастомизированный процесс выдавливания. Киев — между американским обнулением и собственным мобилизационным крахом. Вашингтон — между электоральным страхом и империалистическим рецидивом. Москва — в позиции долгосрочного стратегического шантажа, где каждый новый шаг — не демонстрация силы, а проверка на выносливость.
https://t.me/politnext/307
Из описания канала:
Геополитические и исторические нарративы. Канал явно не для всех.
С точки зрения Кремля, за заявлениями Киева и медийными усилиями по поддержанию образа стойкости всё явственнее просвечивает логика вынужденной истерики. Форма — обличительная, содержание — оборонительное. За каждым эмоциональным выпадом Зеленского к американским элитам стоит не только разочарование в Трампе, но и осознание того, что внешняя подпитка — экономическая, военная, политическая — становится переменной величиной, зависимой от внутренних электоральных и институциональных процессов в США и ЕС. Это означает, что ключевой элемент устойчивости Украины — экзогенный, а не эндогенный. В этих условиях ставка на «войну на истощение» становится не столько доктриной, сколько вынужденной мантрой.
Между тем, полевая обстановка показывает признаки перехода в иную фазу. Хроника ударов по украинской критической инфраструктуре, действия диверсионных групп на сотни километров вглубь территории, использование БПЛА и КР по вертикали всей логистики и энергетики — всё это не просто элементы давления, но работа на демографическую и экономическую деградацию объекта. Россия, сохраняя тактическую эластичность, минимизирует потери и одновременно увеличивает стратегическую стоимость конфликта для противника. Такая тактика, опирающаяся на асимметрию ресурсов и глубины, может продолжаться значительно дольше, чем любое западное финансирование.
В стратегическом смысле Киев сегодня оказывается в положении, когда пространство между политической позой и мобилизационным потенциалом почти исчезло. Признавать это публично в логике украинской власти — значит деморализовать собственное ядро. Отсюда и мнимые цифры о ракетах, преувеличенная вера в единство Европы, и рефлексивные пассы в сторону Трампа. Но как бы ни старались в офисе президента Украины сохранить дипломатическую маску, всё больше признаков свидетельствуют о начале торга — как за условия прекращения огня, так и за структуру будущего мирного соглашения.
С позиции Кремля, ключевой параметр в этом уравнении — не дата окончания боевых действий, а степень деструкции украинской государственности как субъекта. Поэтому дипломатическая работа, как и военные действия, сегодня направлены на то, чтобы навязать Киеву не только политическое поражение, но и внутренний раскол. Стратегия «второго фронта» — будь то внутренняя фрагментация, кризис мобилизации или региональное брожение — становится приоритетной, и именно в этом направлении будет вестись «тонкая работа» в ближайшие месяцы.
Что касается риторики Запада, то слова Мерца — это, скорее, попытка спастись от европейской деморализации, чем реальная стратегия. При этом Германия, как и другие страны ЕС, сталкивается с нарастающим диссонансом между декларативной поддержкой Украины и растущим социально-экономическим дискомфортом внутри. Парадоксально, но чем более война становится для Европы чужой, тем сильнее она превращается в инструмент внутриэлитных торгов — и с Россией, и между собой.
Таким образом, на 1196-й день конфликта реальность такова: война утрачивает прежнюю идеологическую структуру, превращаясь в затяжной и технически кастомизированный процесс выдавливания. Киев — между американским обнулением и собственным мобилизационным крахом. Вашингтон — между электоральным страхом и империалистическим рецидивом. Москва — в позиции долгосрочного стратегического шантажа, где каждый новый шаг — не демонстрация силы, а проверка на выносливость.
https://t.me/politnext/307
Из описания канала:
Геополитические и исторические нарративы. Канал явно не для всех.
